Социология – Бачинин В. А. – Антитеза порядка и хаоса
Синергетический подход заставляет социолога взглянуть на социальную, в том числе нормативно-ценностную, реальность сквозь призму категориальной антитезы порядок – хаос. Правда, в данном случае эти две категории обретают более частный вид понятий социального порядка и социального хаоса. При этом порядок обычно связывают с наличием устойчивых законов и закономерностей, а хаос – с преобладанием непредсказуемых случайностей.
В свете антитезы порядка и хаоса социум предстает как целое, внутри которого сосуществуют, активно взаимодействуя и противодействуя друг другу, бастионы структур правопорядка и очаги социального возмущения. Последние распространяют вокруг себя беспорядок в самых разных видах, начиная с сравнительно безобидных нарушений норм этикета и вплоть до чудовищных уголовных и политических преступлений, повергающих общественность в смятение и ужас.
Эти две противоположные социальные сферы не отделены друг от друга сколь-нибудь явным барьером. Напротив, они активно контактируют, напоминая не два рядом положенных мира, не два материка, и даже не два сообщающихся между собой сосуда, хотя социальная энергия и социальная информация и перетекают из одной сферы в другую. Порядок и беспорядок – это, скорее, два модуса единого социального тела, два разных, присущих ему состояния. А это означает, что в принципе невозможно отсечь и уничтожить все очаги беспорядка, оставив лишь то, что отвечает критериям цивилизованного социального порядка.
Оба состояния, порядка и хаоса, организованности и дезорганизованности способны чередоваться, попеременно сменять
ДРУГ друга. Эти смены могут иметь пульсирующий, маятниковый или волновой характер.
По удивительной закономерности, ввергающей в изумление непосвященных, порядок и беспорядок нужны друг другу. Никому не под силу развести их в разные углы вселенского ринга. В силах людей лишь выявить приемлемую меру соотношения между ними и стараться поддерживать ее при помощи соответствующих цивилизационных, нормативно-регулятивных средств.
Синергетическое видение заставляет социологию в целом и социологию права в частности постоянно держать в одном ряду два типа проблем, связанных с социальным порядком и со всем тем, что противодействует его утверждению, то есть разнообразные проявления аномии, дисномии, девиаций, деликтов, преступности, государственного неправа и т. д.
Обычно в книгах по социологии и праву эти две проблемные сферы предстают в непропорциональном соотношении с явным доминированием внимания к социальным формам стабильного социального порядка. С позиций же синергетики противоположности права и неправа, закона и беззакония, номоса и аномии, правопорядка и преступности оказываются в одном ряду, в одной системе методологических координат. И эта сдвоенность противоположных сфер выглядит отнюдь не искусственно. В данном отношении характерно “синергетическое” по своему духу высказывание российского мыслителя Серебряного века С. Франка, касающееся естественного права и природы социально-правовой регуляции как таковой: “Естественное право, – пишет он, – не есть право, обеспечивающее совершенную и блаженную жизнь, не есть социальный порядок, сполна удовлетворяющий потребности человеческого духа. Напротив, оно естественно несовершенно, выражая общее несовершенство человеческой жизни в ее подчиненности силам космического порядка. Точнее говоря, естественное право есть максимально-адекватное выражение нравственной и духовной природы человека в пределах ее подчиненности этим космическим силам. Так, моногамная семья есть форма, в которой нравственный дух человека упорядочивает космическую стихию пола. Так, государство, государственная власть есть форма, в которой практически удовлетворяется нравственная потребность свободной и мирной солидарности перед лицом космического наличия враждебных, злых, анархических сил внутри и вне общежития; и именно в этом смысле государственная власть, по учению апостола Павла, установлена Богом (таков же, конечно, и естественно-правовой фермент международного права, включая и еще неосуществленный замысел международного единства)”.
Здесь отчетливо просматривается сходство метафизического и синергетического типов мировосприятия. А оно, в свою очередь, позволяет вспомнить о родственных связях метафизики и социологии.
Продуктивность синергетического подхода к социальной реальности очевидна. Современная эпоха, в силу ее переходного характера, весьма благоприятна для поиска и апробаций новых подходов к универсальной антитезе порядка и хаоса и к стоящим за ней вечным оппозициям добра и зла, добродетели и порока, законопослушания и вседозволенности.
Синергетическая теория несет в себе, кроме всего прочего, весьма характерный социально-этический смысл. Она представляет собой, по сути, довольно грустную теорию, ибо полностью развенчивает все остатки иллюзий о возможности “земного рая”, “царства божьего” или “коммунистического благоденствия” с абсолютным порядком, добродетельным человечеством и всеобщим, безоблачным счастьем. Жизнь в природе и обществе была, есть и всегда будет сценой драматических противоборств сил порядка и хаоса, традиционно именуемых силами добра и зла. То, что в прошлом выглядело лишь как мрачные предположения и жуткие констатации в стиле Эмпедокла-Беме-Шопенгауэра (безысходность вечной космической борьбы сил Вражды и Любви; готовность мира в любой момент сорваться в темную бездну; всевластие злой Мировой Воли над индивидами и государствами), синергетика в XX веке перевела на язык позитивных знаний, дополнив новыми, вполне научными аргументами.
Синергетика и метафизическая социология
При всем различии исходных мировоззренческих установок и базовых принципов, между синергетикой и метафизической социологией имеются существенные точки соприкосновения. Прежде всего, это относится к области проблемы детерминации.
С позиции синергетики будущее социальной системы, пребывающей в точке бифуркации, выглядит непредсказуемым. Совершенно очевидно, что чем шире регистр существующих возможностей, тем выше степень непредсказуемости вероятных следствий наличных причин.
На языке классической метафизической социологии и, в частности, у Гегеля эта проблема обрела вил концепта так называемой “иронии истории”. Говоря об этой иронии, Гегель имел в виду часто обнаруживающуюся значительную степень расхождения между прогнозами, которые строят социальные субъекты, и теми неожиданными результатами, к которым приводят их целенаправленные усилия. Эти не соответствующие ожиданиям результаты могут быть как положительными, так и отрицательными. Объяснить их появление чем-либо, кроме благого промысла или коварства злой судьбы, метафизическая социология была не в состоянии.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)