Загальна психологія: Хрестоматія – Скрипченко О. В. – Н. А. Тих. Предыстория общества
Средства стадной коммуникации отличительные особенности средств общения обезьян и их функции
Анализируя средства общения обезьян, следует отметить несколько наиболее важных признаков, отличающих их от средств общения у других животных.
1. Исключительно большое место в средствах общения обезьян занимает активное побуждение одного животного другим к какому-либо действию. Например, побуждение к следованию за собой, к обыскиванию себя, к взятию предмета или оставлению его, к покрыванию, подставлению, к нападению на общего врага, к вставанию, сидению, к уступанию дороги, места и т. д. Правда, в общении между другими животными также имеются некоторые побуждающие элементы. Так, например, есть указания, что лошади побуждают друг друга к почесыванию, покусывая то место, которое чешется. Побуждающим является танец пчелы, прилетевшей в улей со взяткой. В наблюдениях В. Л. Дурова мы читаем описание того, как морской пев Лео побуждал другого льва – Ваську заниматься игрой в мяч.
Для нас несомненно, что какие-то элементы побуждения не исключены во взаимоотношениях других животных, но распространены они мало, а проявления их бедны и эпизодичны. В то же время у обезьян побуждающий элемент пронизывает все их взаимоотношения и становится отличительной чертой стадного поведения. Эта особенность развивается у обезьян как нарастание активности поведения в воздействиях на окружающую среду и получает полное развитие у человека.
2. С нарастающей активностью поведения тесно связана и другая отличительная черта средств общения обезьян – их направленность, адресованность. С этой точки зрения все средства общения обезьян можно разделить на две категории: направленные и ненаправленные. Последние служат средством выражения эмоционального состояния и не являются бесполезными для стадных животных. Так, например, жалобный крик детеныша не пропадает бесследно, а вызывает защитную реакцию не только матери, но и других обезьян. Такой же крик взрослого животного может помочь ему привлечь к себе внимание вожака или всего стада.
Ненаправленными являются коллективные, “хоровые” выкрики нападения, благополучия, испуга. Эмоциональным и ненаправленным остается акканье – придыхательный звук “а”, выражающий опасение, страх. Но уже цоканье, сопровождающееся дотрагиванием до определенного индивида, мляканье, крик жалобы-ябеды, поиски защиты при помощи жеста подставления, а также оказание покровительства в виде покрывания, угроза при помощи шарканья рукой, указательный кивок головой, натравливающее кивание головой являются строго адресованными и производятся каждой обезьяной в зависимости от всей наличной ситуации, своего положения в стаде и взаимоотношений с каждым отдельным индивидом. Ошибки, промахи, допущенные обезьяной в соблюдении этих сложных форм “этикета”, немедленно отражаются на ее шкуре.
3. Третьей отличительной чертой во взаимоотношениях обезьян является их способность к двойственным поступкам… Приведем наиболее простой пример. Если положить кусочек сахара у решетки таким образом, чтобы вожак группы не заметил этого движения, тогда через несколько секунд та обезьяна, которая сидит поблизости, осторожно оглянувшись на вожака, очень тихо и незаметно начинает продвигать руку за приманкой, захватывает ее, так же осторожно подтягивает к себе и, наконец, берет в рот. Движение руки очень замедленно, что особенно поражает у таких порывистых и резких животных, как обезьяны. Пальцы почти не шевелятся. Но самое замечательное заключается в том, что в процессе этого овладения добычей обезьяна сохраняет совершенно спокойную позу, взгляд ее устремлен куда-то в сторону или вверх. По ее виду никак нельзя предположить, что она в этот момент занята похищением корма.
В этом акте животное одновременно выполняет два действия: одно прямое удовлетворение пищевой потребности, другое косвенное – отвлечение внимания вожака или других членов стада от первого действия. Такое поведение мы условно называем “психической мимикрией” в отличие от известной мимикрии насекомых, связанной с временным параличом деятельности нервной системы.
Фабр утверждает (и мы согласны с ним), что мимикрия у насекомых не связана с какими-либо эмоциями, не говоря о разуме, а является биологически наследственным приспособлением нервной системы в борьбе за существование. Дальнейшей ступенью в развитии этой способности в животном мире является поведение некоторых птиц, которые отводят от своего гнезда хищника или охотника, “изображая” хромоту, беспомощность, доступность для захвата. И некоторые хищники, создавая впечатление заторможенности, сонливости (кошки, леопарды), скрывают под этим активную настороженность, готовясь к немедленному прыжку и преследованию. Хорошо это можно наблюдать в игре кошки с мышью. Но если способность к маскировке своих устремлений у других животных выражена в однообразных формах, свойственных данному виду, не обладает вариативностью и способностью к переносу в разнообразные ситуации, то у обезьян она производит впечатление чрезвычайно многообразной и отличительной для них черты поведения. К маскировке прибегают слабые обезьяны во время кормления: совершенно без всякого внешнего повода одна из обезьян начинает вдруг агрессивное наступление на соседнюю группу обезьян. Последние отвечают криками и угрозами. Вожак вступает в конфликт, а зачинщица ссоры в это время хватает корм и удаляется с ним в укромный уголок.
Очень часты также случаи отвлечения внимания вожака в конфликтных ситуациях. Та обезьяна, которой грозит нападение (например, вследствие жалобы на нее), начинает вдруг усиленно интересоваться собственным волосяным покровом. Она перебирает шерсть на запястье, предплечье, бедре, что не мешает ей бросать редкие осторожные взгляды на окружающих. Как только опасность исчезает, самообыскивание прекращается. Такое же самообыскивание почти всегда следует за неудавшейся жалобой: ябедница садится в сторонке и начинает усиленно обыскивать свою руку или ногу. Когда осторожное наблюдение указывает, что ее выступление не вызвало ответной агрессии, она прекращает интересоваться своей шерстью. Подобная же маскировка применяется после неудачной попытки общения с вожаком. Это своеобразная демонстрация выключения из ситуации. Если описанные случаи направлены на предупреждение агрессии, то такой же маскировочный характер имеют и способы переключения агрессии. Если обезьяна в чем-нибудь провинилась перед вожаком, она нередко вместо подставления ему вдруг начинает грозить другой, ни в чем не повинной обезьяне. Любопытно при этом наблюдать полную растерянность жертвы неожиданного нападения (угрозы). Оглянувшись направо и налево, нередко разинув рот, она либо убегает и занимает безопасную позицию, либо кидается с громким криком под защиту вожака, поворачивая к нему свои зад. Интересно, что вожак, как правило, поддается на такую провокацию и сейчас же прекращает агрессию против истинного виновника конфликта. Иногда он переносит ее на ту обезьяну, которая стала объектом незаслуженного нападения, иногда просто отворачивается, демонстрируя отсутствие внимания.
Прием переключения агрессии нередко используют матери, детенышам которых угрожает расправа за какой-либо проступок. Мать немедленно выступает в роли жалобщицы на какого-либо члена стада или на соседнюю группу обезьян (что безопаснее для нее). Вожак ввязывается в конфликт, а мать подхватывает и уносит детеныша, на которого уже никто не обращает внимания.
Наконец, маскировка служит и способом привлечения к себе внимания. В качестве последнего к ней прибегают слабые члены стада или самки, теряющие свое место возле вожака. В этих случаях обезьяна выступает не в качестве агрессора, а в роли обиженного члена стада, которому требуется защита вожака. Вслед за этим обычно следуют объятия и покрывание. Старые вожаки реже попадаются на этот прием, но молодые, начинающие неизменно оказываются обманутыми. Маленький вожак в группе наблюдавшихся нами детенышей тратил неимоверно много усилий на выражение участия членам своего стада, которые один за другим имитировали конфликтные ситуации,
У некоторых обезьян можно наблюдать маскировку агрессии. Так, например, у резусов есть привычка подставлять разные части тела – бок, грудь, зад – как бы для обыскивания, но когда человек приближается, то подвергается агрессивному нападению. Сходное поведение описано Г. 3. Рогинским у шимпанзе. Беата, которую экспериментатор чем-то обидел накануне, протянула к нему руку как бы за кормом, а когда он приблизился к ней, схватила его за руки, порвала халат и поцарапала лицо. Здесь также отчетливо видна маскировка своих действительных намерений: за просьбой оказалась спрятанная агрессия.
…Мы придаем “психической мимикрии” исключительное значение в развитии средств общения, так как в ней впервые проявляется отчетливое отделение фактического переживания (эмоции страха, голода, устремления к вожаку) от внешнего выражения. Отделение переживания от выражения служит, с нашей точки зрения, переходным этапом к более высокому уровню в развитии средств общения, на котором отмечается пользование не только выразительным, но и изобразительным жестом и звуком. Последние у обезьян отсутствуют. Может быть, будет преждевременным и слишком смелым заявление, что в этих способах маскировки мы видим зачатки возникновения человеческой лживости с характерной для нее двуллановостью истинного переживания и внешнего выражения – телесного или словесного. Но некоторые основания для такого предположения есть, если сделать поправку, как и во всех подобных вопросах, на участие сознания в поведении человека.
(1 votes, average: 5,00 out of 5)